106

Первоначально Глеб Красовский собирался просто пленить Дебору – очаровать, поразить, заколдовать. Ослепить своим мужским шармом наконец.

Но в последний момент Глеб вдруг передумал. Задушив Мэри, он стал другим. Страхи не просто отступили. Избавившись от них, Глеб Красовский почувствовал прилив энергии. И ему уже не улыбалось просто «отбывать номер». Его освобожденная душа требовала полета. И Глеб отдался во власть импровизации...

Дебора открыла дверцу своего «жука» и бросила на пассажирское сиденье сумочку. После чего уселась за руль. Она стеснялась своей близорукости, поэтому очки надевала только в машине. Открыв бархатный футлярчик, девушка уже собралась нацепить свои «Полароиды», как вдруг услышала застенчивое покашливание.

Быстро оглянувшись, она вдруг увидела того самого красавчика, с которым разминулась у главного корпуса университета. Рука девушки с очками поспешно опустилась...

– Па-па-па-прастите, – с вымученной улыбкой выговорил Глеб. – Не па-па-падскажете, ка-ка-как па-па-пасть на Ме-ме-мейн-ст-ст-стрит? А то ни-ни-никто не хо-хо-хочет ра-ра-разговаривать со мной.

Взгляд Глеба, обращенный на Дебору, был полон такой мольбы, что на ее месте растаяла бы, наверное, любая девушка. Но Дебора была не любой, она тоже ужасно страдала от своих комплексов и с ней тоже никто не хотел водиться.

– Да, конечно! – с готовностью кивнула она и порывисто выбралась из-за руля. – Вот смотрите, вон там направо будет желтый дом в колониальном стиле, это «Барклай-банк», вам нужно миновать его...

Глеб, успевший отлично изучить центральную часть Кейптауна, с благодарным видом и преувеличенным вниманием слушал подробные пояснения Деборы. «Черт побери! – думал он. – А в этой серой мышке-толстушке что-то есть. Даже любопытно будет ее трахнуть. Это не Клер, пропустившая через себя всех университетских приятелей. Наверное, еще девственница. Как Жанна Д’Арк...»

– Вы поняли, сэр?.. – вернул Глеба к реальности голос девушки.

– Ка-ка-кажется, да, – с виноватым видом проговорил Глеб. – Ба-ба-бальшое спасибо.

С этими словами Красовский как бы в порыве благодарности крепко сжал руку Деборы. От неожиданности та смутилась, неловко дернулась и выронила очки на асфальт. Само собой, оба тут же порывисто наклонились за ними и стукнулись лбами.

– Ах! – вскрикнула Дебора, прикладывая ладошку к голове.

– Ох! – не остался в долгу Глеб, отступив в сторону.

При этом он «по недоразумению» наступил на очки. Стекла дорогущих «Полароидов» жалобно треснули под его подошвой.

– Во-во-вот же черт! – с виноватым видом пробормотал Глеб. – Ну по-почему я такой невезучий?.. Не поверите, но иногда мне просто хо-хочется наложить на себя руки!

Дебора встретилась с его умоляющим взглядом и вдруг рассмеялась:

– Почему же не поверю? Я вас прекрасно понимаю!

– П-правда?

– Я сама неловкая, как слониха!

– А я вдобавок еще и заика, – вздохнул Глеб. – Но только когда волнуюсь. Но с вами мне почему-то просто. Видите – отпустило. Если бы еще не эти чертовы очки, я обязательно пригласил бы вас посидеть в кафе.

– И мы бы там на пару переколотили всю посуду! – прыснула Дебора.

Встретив на своем пути такого же закомплексованного бедолагу, как и она сама, девушка вдруг почувствовала себя легко и непринужденно. Тем более, что этот бедолага оказался еще и красавчиком, каких поискать.

– Мы сейчас же отправляемся за новыми очками, – решительно сказал Глеб. – Я просто обязан вам их...

– Дались вам эти очки! У меня дома есть запасные! – махнула рукой Дебора. – Забудьте!

– Но ведь вам как-то надо доехать домой! Извините, но я не прощу себе, если вы по моей вине угодите еще и в аварию! – упрямо проговорил Глеб. – Мне, право, очень неловко, но я просто обязан довезти вас домой! Несмотря на ваши возражения!

– Да я, собственно, не возражаю, – пожала плечами девушка. – Надеюсь, машину вы хоть раз в жизни водили?

– Да...

Через полчаса после знакомства Деборы и Глеба Красовского желтый «жук» остановился на тихой улочке в жилом квартале Кейптауна. Особого труда напроситься в гости Глебу не составило.

Девушка снимала квартиру в английском стиле – с невысоким крылечком, выходившим прямо на улицу, и высокой дубовой дверью. Внутри было прохладно. Дебора провела Глеба в столовую и предложила лимонный сок.

Глеб не отказался. По ходу дела он изложил свою легенду – что он молодой ученый, прибывший в Африку искать некое редкое растение.

– Так вы ботаник? – уточнила Дебора.

– О нет, – поспешил ответить Глеб, ботанические пристрастия которого ограничивались изучением растительности на лобках соблазненных женщин. Как раз в этот момент он строил гипотезы относительно того, какой вид фауны он обнаружит под трусиками Деборы – жесткий кустистый или жидкий стреловидный... Что, впрочем, не мешало ему мастерски уходить от скользкой темы. – Я скорее тектоник. Процессы земной коры и все такое. Просто мой профессор выдвинул смелое предположение, что Африка отделилась от Гондсваны намного позднее, нежели это принято считать. Так вот, если я обнаружу здесь это растение, это будет прямым подтверждением его гипотезы. Потому что как вид оно оформилось уже после, так сказать, официального разделения материков.

Мало найдется девушек, способных выслушать столь длинный и нудный пассаж, сохранив при этом концентрацию внимания. На это и рассчитывал Глеб, и не прогадал. Увидев, что Дебора с трудом сдерживается, чтобы не зевнуть, он быстро закруглил период и сказал:

– Впрочем, навряд ли вам это интересно.

– Ну что вы, наоборот, – на всякий случай сказала девушка.

– Да и вообще, – поднялся Глеб. – Я вам, вероятно, надоел.

– Ну что вы!.. – на этот раз вполне искренне ответила Дебора.

– Я знаю, что со мной тоскливо, – печально проговорил Глеб, двигаясь к ней.

– Так вы уже уходите? – с явным сожалением спросила Дебора, тоже поднимаясь из-за стола.

– Да... То есть я хочу сказать, что мне с вами очень-очень хорошо, – подступая к Деборе, плаксиво вздохнул Глеб.

– Мне с вами тоже очень-очень хорошо, – ответила девушка.

– Но я, конечно, не могу рассчитывать на взаимность. Поэтому мне только и остается, что попрощаться, – наконец приблизился вплотную к собеседнице Глеб.

Не встретив сопротивления, он обнял ее за талию и пожаловался:

– Никто, никто меня не любит.

– Это ужасно... – прошелестела ему в ухо Дебора.

– Да, я такой неловкий, – продолжил скулить Глеб, очень ловко обхватывая ягодицы Деборы и сжимая их ладонями. – Вам тоже, наверное, уже надоело меня слушать.

– О нет, что вы, что вы, продолжайте... – простонала девушка с закрытыми глазами. – Я так вас понимаю...

– Хоть кто-то меня понимает в этом мире, хоть кто-то, – пробормотал Глеб, поддевая резинку трусиков. – Ах, Дебора, как это прекрасно, что я встретил вас. Я был так одинок. Вы просто не можете себе представить, что такое быть несчастным, заикающимся ботаником... то есть тектоником...